меняем настройки по одной за раз
Редакция вторая, и, кажется, не последняя )
Дождь моросил. Фонари светили. А девочка шла, постукивая каблучками по лужам и изредка - мокрому асфальту. Из проезжающих время от времени машин доносились звуки музыки, чаще всего клубной, ртимичный бит которой своими басами волновал и заставлял вибрировать поверхность лужи. Она тянулась, то сужаясь, то расширяясь, вдоль тротуара, и девочке не всегда удавалось вовремя отскочить от постоянно летящих со стороны дороги брызг. Впрочем, её это почти не волновало. Ей было очень плохо и горько, ей казалось, что все люди - монстры, чудовища, бездушные и грязные сволочи, и в этот момент она бы оттолкнула любого, будь он хоть самым близким человеком на свете. В общем, ей хотелось просто быть одной.
В лужу, притормаживая, вьехало колесо. Ритм клубной музыки ударил последний раз и обрубился. Щёлкнул замок, и чуть-чуть хмельной весёлый голос позвал её из машины:
- Эй, сестрёнко, что ты тут одна ловишь, под дождём идёшь, короче, давай к нам, типа в тесноте да в не в обиде, да?
Его слова сопроводил дружный гогот.
- Господи...как вы все... - слёзы наконец-то пошли, будто им не хватало последней буквально какой-то последней капли. Маленькие ладошки сжались в кулачки, ноготки вонзились в ладонь, и, кажется, до крови... - Уйдите, уйдите, пожалуйста!
- Да чё ты как я не знаю блин...ломаешься, как...
- Уйдите!!!!! - крик сорвался на пронзительный визг, но почему-то подействовало сразу же. Парень мгновенно умолк, в тот же момент дав по реверсу, и на всей скорости, проскользив по асфальту покрышками, вылетел обратно на дорогу и дал по газам.
Девочка упала на колени, тяжело дыша. С рук капало что-то тёмное, и, наверно, именно это стало последней каплей. Последние силы, её последний барьер смяло и сокрушило ужасающей по силе волной. Девочка уткнулась в окровавленные ладошки, вхлипывая и дрожа всем телом от сырости, холода и обиды, и слёзы, смешиваясь с кровью, растворялись в дождевой воде.
* * *
Она не знала, сколько прошло времени, просто в какой-то момент слёзы закончились, а сознание будто очнулось от дурного, тяжёлого сна. Чувство опустошённости и безысходного одиночества не ушло, но хотя бы такой ужасной обиды на всё человечество больше не было - её место заняла тоска, будто девочка что-то потеряла и уже никогда-никогда не найдёт. "Странно....руки зажили..." подумала она, смотря на ладони. Вдруг что-то шевельнулось в луже перед ней. Она опёрлась на асфальт и вгляделась туда всё ещё плохо видящими после слёз глазами.
Из лужи глядело существо, отдалённо похожее на кошку-нэко с японских картинок, которые ей когда-то показывала лучшая подружка Миса: короткие кошачьи усы, которыми отражение поводило из стороны в сторону, топорщащиеся, изредка подрагивающие ушки рыжеватого оттенка, и в довершение всего - ярко светящиеся зелёным в вечерней мгле глаза.
Нэко не закричала, она просто сидела, судорожно глотая ртом ( в нём оказались малнькие острые зубки с чуть выдающимися клычками ) воздух, и глупо смотрела в лужу. И вдруг образ, мгновенная вспышка, которую разум осознал только сейчас - всё это она уже видела в лобовом стекле машины. Она ничему не удивлялась, просто сидела и смотрела на своё отражение, ничего не понимая в происходящем, пока не услышала за спиной топот ещё одних каблучков. Вскоре топот прекратился, а через мгновение на спине у нэко висела "лучшайшая подруга".
- Наконец-то Миса тебя нашла! - радостно, захлёбываясь переполняющими её чувствами залепетала Миса, от волнения назвав себя в третьем лице. - Мы все очень-очень волновались! Куда ж ты ушла...а его, этого...ну, в общем, этого, ты поняла, да? В общем, мы его выгнали, нечего себя так вести, и ты нам дороже, вот!
- Отпусти!... - дёрнулась нэко. Обида и горечь возвращались, стоило только вспомнить об этом. - Я не пойду туда! Я...всех вас... - слова переросли в очередные всхлипы.
А Миса смотрела на голову подружки и никак не могла понять, что же там такое. Решив потрогать это, она протянула руку и тут же оказалась на асфальте. По запястью будто полоснули ножом.
Нэко, словно ошпаренная, мгновенно оказалась в трёх метрах и стояла на четвереньках, злобно шипев. Затем к ней вернулось более-менее человеческое состояние. Осознав, что она натворила, нэко сначала прикрыла ушки, потом усы, потом попыталась и то, и другое вместе. Так они, одна стоя, другая лёжа, смотрели друг другу в глаза, и каждая понимала, что другая поняла всё. Наконец девочка-кошка не выдержала и понеслась огромными прыжками прочь, куда глядели глаза. Она осознавала, что уже никогда не сможет общаться с Мисой и со всеми остальными, как раньше. Она стала чудовищем. Пусть внешне. Понимание того, что люди - тоже чудовища, только внутренне, всё росло и росло, и ненависть росла с ним вместе. А где-то в глубине сознания плакала маленькая девочка, уткнувшись в ладони, плакала, потому что ей было страшно оставаться одной, потому что она боялась темноты, жестокости, неизвестности и смерти.
Маленькая девочка в душе у нэко, несущейся неизвестно куда огромными прыжками, не хотела умирать.
Дождь моросил. Фонари светили. А девочка шла, постукивая каблучками по лужам и изредка - мокрому асфальту. Из проезжающих время от времени машин доносились звуки музыки, чаще всего клубной, ртимичный бит которой своими басами волновал и заставлял вибрировать поверхность лужи. Она тянулась, то сужаясь, то расширяясь, вдоль тротуара, и девочке не всегда удавалось вовремя отскочить от постоянно летящих со стороны дороги брызг. Впрочем, её это почти не волновало. Ей было очень плохо и горько, ей казалось, что все люди - монстры, чудовища, бездушные и грязные сволочи, и в этот момент она бы оттолкнула любого, будь он хоть самым близким человеком на свете. В общем, ей хотелось просто быть одной.
В лужу, притормаживая, вьехало колесо. Ритм клубной музыки ударил последний раз и обрубился. Щёлкнул замок, и чуть-чуть хмельной весёлый голос позвал её из машины:
- Эй, сестрёнко, что ты тут одна ловишь, под дождём идёшь, короче, давай к нам, типа в тесноте да в не в обиде, да?
Его слова сопроводил дружный гогот.
- Господи...как вы все... - слёзы наконец-то пошли, будто им не хватало последней буквально какой-то последней капли. Маленькие ладошки сжались в кулачки, ноготки вонзились в ладонь, и, кажется, до крови... - Уйдите, уйдите, пожалуйста!
- Да чё ты как я не знаю блин...ломаешься, как...
- Уйдите!!!!! - крик сорвался на пронзительный визг, но почему-то подействовало сразу же. Парень мгновенно умолк, в тот же момент дав по реверсу, и на всей скорости, проскользив по асфальту покрышками, вылетел обратно на дорогу и дал по газам.
Девочка упала на колени, тяжело дыша. С рук капало что-то тёмное, и, наверно, именно это стало последней каплей. Последние силы, её последний барьер смяло и сокрушило ужасающей по силе волной. Девочка уткнулась в окровавленные ладошки, вхлипывая и дрожа всем телом от сырости, холода и обиды, и слёзы, смешиваясь с кровью, растворялись в дождевой воде.
* * *
Она не знала, сколько прошло времени, просто в какой-то момент слёзы закончились, а сознание будто очнулось от дурного, тяжёлого сна. Чувство опустошённости и безысходного одиночества не ушло, но хотя бы такой ужасной обиды на всё человечество больше не было - её место заняла тоска, будто девочка что-то потеряла и уже никогда-никогда не найдёт. "Странно....руки зажили..." подумала она, смотря на ладони. Вдруг что-то шевельнулось в луже перед ней. Она опёрлась на асфальт и вгляделась туда всё ещё плохо видящими после слёз глазами.
Из лужи глядело существо, отдалённо похожее на кошку-нэко с японских картинок, которые ей когда-то показывала лучшая подружка Миса: короткие кошачьи усы, которыми отражение поводило из стороны в сторону, топорщащиеся, изредка подрагивающие ушки рыжеватого оттенка, и в довершение всего - ярко светящиеся зелёным в вечерней мгле глаза.
Нэко не закричала, она просто сидела, судорожно глотая ртом ( в нём оказались малнькие острые зубки с чуть выдающимися клычками ) воздух, и глупо смотрела в лужу. И вдруг образ, мгновенная вспышка, которую разум осознал только сейчас - всё это она уже видела в лобовом стекле машины. Она ничему не удивлялась, просто сидела и смотрела на своё отражение, ничего не понимая в происходящем, пока не услышала за спиной топот ещё одних каблучков. Вскоре топот прекратился, а через мгновение на спине у нэко висела "лучшайшая подруга".
- Наконец-то Миса тебя нашла! - радостно, захлёбываясь переполняющими её чувствами залепетала Миса, от волнения назвав себя в третьем лице. - Мы все очень-очень волновались! Куда ж ты ушла...а его, этого...ну, в общем, этого, ты поняла, да? В общем, мы его выгнали, нечего себя так вести, и ты нам дороже, вот!
- Отпусти!... - дёрнулась нэко. Обида и горечь возвращались, стоило только вспомнить об этом. - Я не пойду туда! Я...всех вас... - слова переросли в очередные всхлипы.
А Миса смотрела на голову подружки и никак не могла понять, что же там такое. Решив потрогать это, она протянула руку и тут же оказалась на асфальте. По запястью будто полоснули ножом.
Нэко, словно ошпаренная, мгновенно оказалась в трёх метрах и стояла на четвереньках, злобно шипев. Затем к ней вернулось более-менее человеческое состояние. Осознав, что она натворила, нэко сначала прикрыла ушки, потом усы, потом попыталась и то, и другое вместе. Так они, одна стоя, другая лёжа, смотрели друг другу в глаза, и каждая понимала, что другая поняла всё. Наконец девочка-кошка не выдержала и понеслась огромными прыжками прочь, куда глядели глаза. Она осознавала, что уже никогда не сможет общаться с Мисой и со всеми остальными, как раньше. Она стала чудовищем. Пусть внешне. Понимание того, что люди - тоже чудовища, только внутренне, всё росло и росло, и ненависть росла с ним вместе. А где-то в глубине сознания плакала маленькая девочка, уткнувшись в ладони, плакала, потому что ей было страшно оставаться одной, потому что она боялась темноты, жестокости, неизвестности и смерти.
Маленькая девочка в душе у нэко, несущейся неизвестно куда огромными прыжками, не хотела умирать.
-
-
23.11.2007 в 21:47-
-
24.11.2007 в 02:43-
-
25.11.2007 в 16:16